Факультет кругосветного путешествия - Страница 24

На шестой день с северо-запада налетел шквал. Котлом запенило море, положил пароход на левый борт и пронесся дальше. Наступила полная тишина, и море сделалось масляным.

Волна была длиннее парохода и очень низкая. Солнца не было, и воздух был свинцовым. Пассажиры ходили сумрачными и надутыми. Радиоприемник в кормовом салоне шипел и верещал сплошными грозовыми разрядами.

Большой салон был пуст. Оркестр сыграл «Где вы?», но танцующие не появились. Тогда он сыграл «Спокойной ночи» и разошелся.

Удар пришел ночью. Волков проснулся от страшного грохота наверху и не мог понять, почему его ноги подняты вверх, а голова, прижата к переборке. В коридоре был крик и топание босых ног. Волков соскочил с койки и в этот момент все повалилось вправо. Тогда он повис на взлетевшей вверх дверной ручке, но не мог открыть двери. Она открывалась наружу.

— Надень штаны,- закричал из темноты Мишин голос. Волков отпустил ручку двери и упал в раскрывшийся шкаф. Электричество не горело. В шкафу Волков нашел мишины штаны и натянул их, сидя на полу. Потом надел туфли.

Когда они выскочили в коридор, свет вспыхнул. Коридор был почти пуст. Большинство пассажиров было к этому времени наверху. Стукаясь плечами о стенки, они побежали к каюте мисс Драгонетт.

Дверь в ее каюту была открыта. Джессика в летнем платье и бальных туфлях одной рукой держалась за раму зеркала, а другой натягивала резиновую купальную шапочку. У нее были чудесные каштановые волосы, и она не хотела их испортить, если придется плавать.

— Идем, мальчики,- крикнула она, и втроем они побежали по дико раскачивавшемуся коридору. Электричество тухло и загоралось два раза.

Салон был полон буйными, полуодетыми пассажирами. В дверях стояли матросы с револьверами, и окна сверкали сплошными молниями. Один из судовых офицеров, подняв руку, что-то кричал. За ревом толпы и громом снаружи его не было слышно. Казалось, что он молча открывает рот.

В гром и крик вмешался новый звук. На эстраде негр в нижнем белье, охватив ногами табурет, бешено бил по клавишам. Ему помогали два саксофона, медная труба и контрабас. В минуту сравнительной тишины можно было узнать мелодию. Оркестр играл фокстрот «Смешные небеса».

— Идем, Джонни,- крикнула Джессика в ухо Волкову и положила ему руки на плечи. Вниз, наискось по салону, они полетели, стараясь сохранять собственное достоинство, свойственное фокстроту. В перерыве между двумя ударами грома в толпе был слышен смех, а потом голос судового офицера.

— Опасности нет! Десять тысяч тонн! Тонуть не будем! Только мачты сломало! Опасности нет!

Миша, Волков и Джессика пробрались в кормовой салон и сели на свой любимый диван. Публика стала быстро расходиться, она вспомнила о своих костюмах и о морской болезни.

Внезапно над пальмами, смешно раскачиваясь, появилась голова старого коршуна. Она наклонилась вперед и резким голосом спросила:

— Почему качает?- В круглых, бесцветных глазах было недоумение и недовольство.

— Какого дьявола…- закричал Волков: — посмотрите в окна!

Голова взглянула по направлению протянутой руки Волкова и закивала.

— Буря… Заснул и, не заметил…- прокричал коршун.- Я могу не заметить. Я глухой.- Потом взмахнул руками и, приплясывая, пошел к двери.

55

На седьмой день урагана и тринадцатый день похода пароход вынесло к высокому горному острову. Ветер уже был слабее, а под прикрытием острова было почти спокойно.

Пошли становиться на якорь и ударились кормой о риф. Толчок был легкий, пассажиры не обратили на него внимания.

— На правом винте сломаны две лопасти. Левый вал погнут, сломан кронштейн. Пароход отсюда никуда не может двинуться,- мне говорил штурман,- докладывал Волков Джессике и Мише на следующее утро.

Ураган прекратился так же внезапно, как начался. Было синее море и синее небо, яркое солнце и непривычная тишина. Они ходили по палубе, засыпанной обломками дерева и обрывками тросов.

— Это остров Мэдисон. Принадлежит Англии, но необитаем,- продолжал Волков: — семьсот шестьдесят миль к югу от Гавайского архипелага… Грот-мачта упала на радиорубку и сделала сплошную кашу из радиотелеграфиста и отправителя. Это ему возмездие. Помощь вызвать нельзя, а винты без дока не починить. Сегодня вышлют две шлюпки, чтобы как-нибудь связаться с внешним миром.

— Пойдем на одной из шлюпок — заявил Миша.

— Куда пойдем, олух. Видал, какой здесь ветер бывает? Хочешь попробовать пересечь Тихий океан на шлюпке. -

— Глупости,- возмутилась Джессика:- Майк прав, второй бури не будет. Нам надо двигаться…

— А куда двигаться?- спросил Волков.

— Куда? Ясно, что в Австралию. Там вас не ждут и оттуда через Индию вам близко до дому. Конечно, не прямо на шлюпке до Сиднея,- рассуждала Джессика. До ближайшего населенного острова, а оттуда-как придется… Нет, Майк совершенно прав, на пароходе нам оставаться нельзя.

— Нам надо двигаться,- вслух подумал Волков.- Почему она сказала: нам?

— Потому что ей придется двигаться с вами. Нельзя мальчишек пускать одних в океан… Сверхъестественные дурни: разбрасывают тысячи долларов и портят кинофабрики… Конечно, нужна нянька! Еду в Москву,- вдруг решила Джессика:- хочу увидеть Потемкина и Чухновского. Еду на свои девятьсот долларов.

— В Москву? — Волков от удивления сел в палубное кресло.- Но ведь…- и неизвестно почему кончил:- Чухновский живет в Ленинграде.